Читающий книги изрядно и много,
гитару я взял, собираясь в дорогу.
И к тем, кто собой защищает страну,
отправился сам по себе на войну.
На воздухе стылом в составе пехоты,
где братьев убитых землистые лица,
всё шёл я, и было мне очень охота
когда-нибудь, где-нибудь остановиться.
И, не привыкая к разрывам снарядов,
уже не боясь квадрокоптеров, мне
хотелось, стояв с убиенными рядом,
услышать по рации – «Амба войне!»
Покинув ограду своей благодати,
икону я взял «Вседержитель».
Создатель!
В безумной бомбёжке нашёл я войну.
В последнем бою оказался в плену.
Как будто без пульса от страха по венам
пленён я.
В плену, дожидаясь обмена,
я понял, что лучше, надёжней всего –
бояться солдату нельзя ничего.
Лишь страх – не неволя, сознание губит,
я боли не помню, я зла не коплю.
То ложь, что Отчизна забыла, не любит!
Главней то, что я её очень люблю!
Спрошу, цепенея от адского страха,
такого, что боли от ран заглушает, –
какая ты доля – почёт, или плаха? –
понять про себя ничего не мешает:
Неужто я слепо ступаю за теми,
кого развлекает кровавая драка?
Мне выйти из плена бы, будто из тени,
за толстые стены смурно́го барака.
Души треволнения перед обменом,
и радость ребят, и гнетущая даль…
Я вновь появившимся выйду из плена
и, как пуповина, сживётся печаль.
Из лагеря пленных так хочется мне
сказать – «Уходи!» – этой ведьме-войне.
Пришёл бы конвой и, ключами гремя,
из плена домой отпустил бы меня...
Глаза стекленеют от гнева, ребята,
от голода тоже, но чаще, поверьте, –
блестят недвижимо они у солдата,
ушедшего в нишу нечаянной смерти.
И там среди мин высота, как вершина.
Как выпавший винт из военной машины,
я был измождённым. Теперь по обмену
по новой рождённым я выйду из плена.
Мой плен, прекратись! В просвещение верю,
когда про любовь дожидаюсь я лир.
Я рад, что я жив. Открывайтесь же, двери!
Эй, мрак, расступись! Я приветствую мир!
Альманах Сибирская лира №8
Валентин Баянов
Комментариев нет:
Отправить комментарий